On 13 April, 1919, the legendary Russian poet Velemir Khlebnikov issued an Appeal to Artists around the world to construct a world language of thoughts and signs, an ‘alphabet of concepts’ …

Khlebnikov’s Appeal remained undeciphered by the world’s artists since firstly it was not translated into other languages (a complete edition of Khlebnikov’s works was published only in 1986) and secondly the creative linguistic concept it offered laid claim to the role of universal yet was based on the individual, local traditions of Slav phonetics. An example of this is the theoretical thesis from Confirmations of Alphabet: ‘Words beginning with L: lodka, lyzhi, ladya, ladon’, lopukh, lopast’, lepestok, lasty, lyamka, iskusstvo leta, luch, log, lezhanka, prolivat’, lit’. We take a swimmer on a boat. The swimmer’s weight is distributed over the broad surface of the boat. The point where force is exerted is spread over a wide area, and gravity makes it weaker as the area becomes wider. The swimmer is light. So L may be defined as a diminution of force at each point evoked by the increase in its application'. In a word-for-word translation into English we get a kind of senseless collection of words as if for an IQ test: boat [lodka], skis [lyzhi], boat or castle/rook [ladya], palm of hand [ladon’], burdock [lopukh], blade [lopast’], petal [lepestok], flippers [lasty], strap [lyamka], the art of flight [iskusstvo leta], beam/ray [luch], ravine [log], bed shelf on Russian heating stove [lezhanka], to pour through [prolivat’], to pour [lit’].

It is likely that, where a word-for-word translation changes the sense of the conceptual message of the original, the translator has to use another tool, like a mirror removed in space and time from the subject of the translation. This mirror may be another universal language different from languages of narration and the narratable such as mythologic and morphologic languages. Thus, outside architecture, a narrative about architecture is impossible by means of architecture alone; music and dance could usefully be employed but more often than not we have resort to ‘the word, verba’. And there has to be a self-reporting system on how the architectural and the verbal concept will differ, like the original and the word-for-word translation. Much will of course depend on the translator. If rendered by an artist, the translation may contain parallel images, in fact perfectly transferring the original concept. The paradox is that the new concept will not be original...

LES, LEST, LET and Flying ProLETarian*

[WOODs, SCAFFOLDs, STAIRs and FLYing ProLETarian]*

LES [WOOD, FOREST]: ‘a space covered with growing and mature trees’ and an ancient mythologeme. Myths about woods and forests abound in the cultures of most of the peoples of the world and, allowing for some differences, the forest is always a medium hostile to man. It is easy to get lost in the forest. ‘Go into the forest – stare death in the face’. The path through the forest leads to the world of the dead. The forest is populated by spirits, usually intermediary somewhere between humans and the higher demons. In ancient times souls were like wild beasts (the depths of a forest are a refuge for beasts and dragons), gradually over time popular imagination endowed them with human characteristics and the forest was transformed from the aggressive primordial material of chaos into a ‘temple of nature’. Gradually people learned not to fear the forest but to find practical use for it, for example as a provider of building materials. ‘The forest grew and so did the work of the axe’ or, expressed another way, the Hero in popular culture defeats the Guardian of the Forest and uses the forest itself to build up his native town. As the town grows, so it itself becomes a forest and the town’s inhabitants become wayfarers, obliged each day to blaze a path through the chaos of the ‘concrete jungle’. The circle is closed.

LESA [SCAFFOLDING]: temporary wooden structures (staging and stairs) used so that construction work can be carried out; originally made out of round or rough timber, from which it acquired its name in Russian. In addition to the name, scaffolding/timber has also retained the magical nature of wood. ‘Where there are woods, there are wood-goblins.’ Under the protecting cover of scaffolding hides the utopian city of our dreams. Wooden scaffolding in the city is a constantly re-energising metaphor of the city as scaffolding/forests and scaffolding/forests as the city. English scaffolding has emerged from the same timber as Russian, but it has other relatives: the French echafot and the Italian catafalco. ‘That a scaffold of execution should grow a scaffold of coronation’ (Sir Philip Sidney). There is a hypothesis, never confirmed, which states that when the stone churches in Old Russia were built the architects did not use drawings but built them first out of scaffolding, as a guide. Describing the creative output of the cubists, Jean Cocteau remarked, ‘In the old days, one had to put up scaffolding in order to build a house. Today, starting from 1912, the artist can keep the scaffolding and dismantle the house precisely because it is the scaffolding which encapsulates the whole architecture.’

LESTNITSA [STAIRS]: ‘gradual offshoot, stepped rise or descent; a connection of steps; two poles [polarized scaffold] (bridgeboard/stringboard) with crosswise steps (ridges)’. The Russian word for stairs, lesnitsa, comes from wood/forest (les) or from climb/creep (lezt’). The tall tree in the fairy-tales always signifies the ‘stairway to the world above’.

Stairs as a wheel [koleso], that most ancient invention of humanity for communication. If a staircase is convolved into a circle, the result is a wheel. Two staircases nailed together into a cross is a sign of communicative interdiction/embargo, a crossroads. A staircase often functions as a scale, giving the measurements of the universe along the vertical edge.

The stair joins the ‘top’ and the ‘bottom’, ‘above’ and ‘below’, the start of the stair is at ground level, defining the direction of motion – up to the heavens or down to the underground. Several Ancient Egyptian mummies were found with miniature steps which souls could use to go up and down to the heavens. There are many different types of stairs in myths and fairy-tales: wooden, iron, gold, rope and stone. Cultures use references to different types of stairs: front/grand staircase, back/service stairs, fire stair, career ladder, spiritual steps, punishment steps. In Russian, as in Italian, there is one word, lestnitsa/scala, for stairs, be they a ladder and portable or stone and stationary. In English and German these are regarded as different structures. The word we use to designate the desired culmination of sexual stimulus comes from the Greek word klimax, signifying stairway, the stairway to the heavens. Freud defined ‘stairway’ as ‘coitus set in stone’.

The stair is an integral component of construction scaffolding, without builders would never be able to move from level to level, people in a house would never get from floor to floor [storey to storey]. In general, no construction is possible without the Stair. Any building without walls will like scaffold - a skeletal structure with flights of steps. For the contemporary urban dweller most of the mythopoetical ideas about stairways are lost, even discarded as useless. The city has deconsecrated the Stair. Famous Russian writer Nikolai Gogol’s last utterance before death was ‘The stair!’.

LETAT' [TO FLY]: ‘to rush or float in the air, to move in airspace using one’s own or outside power’. Winged creatures appeared, according to the Bible, on the fifth day of creation, while mankind appeared a day later. ‘And God said, Let the waters bring forth the moving creature that hath life, and fowl that may fly above the earth in the open firmament of heaven.’ And though science tells us that the first flying creatures were insects, it has been man’s dream to fly like a bird. The Gypsies have a legend: ‘Our ancestors had wings, and then we lost the ability to fly. We are birds. When we look at a mountain we always want to be on its summit. But we have unlearned how to fly and we can only scramble slowly upwards. Some day we will have wings once more.’ The problem of flight is almost as important as the problem of levitation, which does not require wings. The words fly and levitate sound quite similar in Russian. The Flying Boat, Wooden Eagle, Flying Carpet, the magical horse Konyok-Gorbunok, Chernomor and the Villis, are a few examples of flying objects. One of the most exotic of flying personalities is Baba Yaga, the Slavic goddess of death. She flies in a stupa or mortar (stupa: Latin mortarium; mortira Dutch mortier - mortar) using her pestle (made out of a tree) to steer it. Baba Yaga lives in the dense forest in a little hut on chicken legs. Since Russia is closer than most other countries to the Antarctic [sic!] the ancient location of Hyperborea (according to Lucan, the inhabitants of Hyperborea had mastered the art and technology of flight); the diversity of this technology is incredible.

On the whole, though, it was gods who lived in the heavens and since time immemorial humans have been striving with might and main to get there. In the decorative and fine arts, there are just as many images of mountains with people, towers, ziggurats and stairs as there are of Icarus and flying craft. In Russian the FLY-er [letatel'] is dreamer and the STAIRcase, whether cut into a scale or hidden in a tower is an imaginary substitute for wings as a means of transport. At the beginning of the twentieth century a hundred and fifty million Russians were reaching for heaven, on the crest of a socialist revolution. The artist Vladimir Tatlin designed a tower and a flying apparatus, the architect Georgii Krutikov designed a flying city, a proletarian vision of Swift’s Laputa, and the poet Vladimir Mayakovsky wrote the poem, The Flying Proletariat, in which Hyperborean crowds of Bolshevik aviators defeat a Capitalist armada in the War of the Aeroplanes.

PROLETARIAN: (Latin proletarius, from proles - posterity, descendants). In our context, the broad (horizontal) masses of football fans, TV viewers [couch potatoes], urban dwellers, the voting public etc that make use of patrician (vertical) models of behavior. Or, as Khlebnikov would have said, ‘At the social/public level this thrust for change matches the change from Duma Russia [the Duma system in Russia/village council Russia] to Soviet Russia since the balance of power is spread out over an incomparably wider area of power-holders: the swimmer - the state - is supported by [rests on] a boat of broadly based people power'. And, as El Lyssitzky would have added, 'We have overcome the static architecture of Egyptian pyramids. Our architecture flies, rolls and floats'.

1. *Even though the word-concepts given in the Russian title have some obvious external similarity, they do not belong to the same etymological family and do not have a common root.
   

Yuri Avvakumov (Spectres, Victoria and Albert Museum, ModeMuseum Antwerp, 2004)

13 апреля 1919 года легендарный русский поэт Велемир Хлебников обратился к художникам мира с утопическим призывом о строительстве общемирового языка смыслов и знаков, "азбуки понятий"...

Обращение Хлебникова осталось художниками мира нерасшифрованным, так как, во-первых, не было переведено на другие языки (полное издание хлебниковских произведений было сделано только в 1986 году), а, во-вторых, представляло художественную лингвистическую концепцию, претендующую на роль универсальной, но базирующуюся на частных традициях фонетики славянских языков. Такой, например, теоретический тезис из "Утверждения азбуки":  "Слова на Л: лодка, лыжи, ладья, ладонь, лопух, лопасть, лепесток, ласты, лямка, искусство лета, луч, лог, лежанка, проливать, лить… Возьмем пловца на лодке: его вес распределяется на широкую поверхность лодки. Точка приложения силы разливается на широкую площадь, и тяжесть делается тем слабее, чем шире эта площадь. Пловец делается легким. Поэтому Л можно определить как уменьшение силы в каждой точке, вызванное ростом ее приложения" - в дословном переводе на английский окажется бессмысленным набором слов теста на IQ: "boat, skis, palm, burdock, blade, petal, flippers, strap, art of fly, ray, ravine, stove bench, pour..."

Вероятно там, где подстрочный перевод меняет смысл концептуального послания, заложенного в оригинале, переводчику необходимо использовать другой инструмент, вроде зеркала, удаленного в пространстве  и времени от объекта перевода. Таким зеркалом может стать какой-то другой универсальный язык, отличный от языков пересказа и пересказываемого, например, мифологический или морфологический.

Так, рассказ об архитектуре невозможен средствами самой архитектуры вне архитектуры; вероятно, музыка и танец были бы хороши, но чаще приходится пользоваться словом. И приходится отдавать себе отчет в том, что концепция архитектурная и вербальная будут отличаться, как оригинал и подстрочник. Многое, конечно, зависит от переводчика - если он художник, то в переводе могут быть найдены параллельные образы, адекватно передающие оригинальную концепцию. Парадокс заключается в том, что новая концепция уже не будет оригинальной.

ЛЕСа, ЛЕСТНицы и ЛЕТающий проЛЕТарий.*

ЛЕС - "пространство, покрытое растущими и рослыми деревьями" и древняя мифологема. Мифы о лесе можно найти у большинства народов мира и, несмотря на некоторые различия, лес всегда - среда, человеку враждебная. В лесу легко заблудиться. "Ходить в лесу  - видеть смерть на носу". Через лес проходит путь в мир мертвых. Лес населен духами, чаще всего они посредничают между людьми и высшими демонами. В глубокой древности духи были как звери (лес - "чащоба-прибежище зверей и драконов"), со временем в представлениях людей они очеловечились, а лес из агрессивной "первородной материи хаоса" был преобразован в "храм природы". Постепенно люди научились леса не бояться и находить в нем практическую пользу, например, добывать стройматериалы. "Вырос лес, так выросло и топорище" или, иначе выражаясь, культурный герой побеждает стража леса, а сам лес использует для строительства в родном городе. С ростом города уже он сам становится лесом, а городские жители уподобляются путешественникам, вынужденным ежедневно прокладывать свой путь в хаосе "каменных джунглей". Круг замыкается.

Лес - это деревья, деревья - это стволы, ветви и листья. Подробно распространяться о листьях не будем, заметим только, что лист - одно из хлебниковских слов на "л".

ЛЕСА - деревянные временные сооружения (подмостки и лестницы) для производства строительных работ - первоначально изготавливались из круглого или вчерне обработанного леса, откуда и получили в русском языке свое название. Вместе с названием леса сохранили и чудесную природу леса. "Был бы лес, будет и леший". Под покровом строительных лесов скрывается утопический город нашей мечты. Строительные леса в городе - постоянно действующая метафора города как леса и леса как города. Английские строительные леса хоть и вышли из того же лесу, что и русские, родственников имеют других - французский эшафот (eschafaut) и итальянский катафалк (catafalco). That a scaffold of execution should grow a scaffold of coronation. --Sir P. Sidney.

Есть гипотеза, ничем не подтвержденная, согласно которой каменные храмы в Руси строились не по чертежам, а по предварительно выстроенным лесам, как по направляющим. Описывая  творчество  кубистов,  Жан  Кокто когда-то заметил: «если  раньше  здание  сооружалось  с  помощью  лесов,  то отныне, с 1912 года, придется признать, что художник может оставить  леса  и убрать  само  здание,  да  так,  что  при  этом  в  лесах   сохранится   вся архитектура».

ЛЕСТНИЦА - "ступенчатый всход, подъем или спуск; связь ступеней; две жерди (тетивы) с поперечными приступками (грядками)". Лестница тоже происходит из леса, или от слова лезть. ’Высокое’ (дерево) из сказки всегда значимо как ’лестница в верхний мир’.

Лестница как и колесо - древнейшее коммуникационное изобретение человечества. Если лестницу свернуть в круг, то и получится колесо. Две лестницы, сколоченные крестом - знак коммуникативного запрета, дорожный перекресток. Лестница - это шкала, задающая размеры вселенной по вертикали в универсальном смысле, и, обладая антропоморфной градуированностью (шаг ступени - один фут), приводящая в масштабное соответствие человека и пространство, в котором она размещена.

Лестница связывает "верх" и "низ", начало лестницы находится на земле, определяющее направление движения - вверх, на небо, или вниз, в подземный мир. У древних египтян при некоторых мумиях найдены миниатюрные лесенки, по которым души могли спускаться и восходить на небо. В мифах и сказках встречаются разные лестницы - деревянная, железная, золотая, веревочная, каменная. Человеческая практика различает лестницы черные, парадные, пожарные, карьерные, духовные, наказаний. В русском языке, как и в итальянском, одним словом "лестница" означены лестницы приставные, мобильные и каменные, стационарные. В английском и немецком - это разные конструкции. Слово, которое мы употребляем для обозначения желаемой кульминации сексуальной стимуляции, происходит от греческого klimax, означающего “лестница”, т. е. лестница на небеса. Фрейд толковал лестницу, как "застывший в камне коитус».

Лестница - неотъемная составляющая строительных лесов, без нее строителям не перебраться с уровня на уровень, обитателям дома - с этажа на этаж. Без лестниц вообще невозможно никакое строительство. Любое здание без стен выглядит как строительные леса - скелетообразная конструкция и лестничные пролеты. Для современного горожанина большинство мифопоэтических смыслов лестницы забыто за ненадобностью. Город десакрализует лестницу.

"Лестницу!" - последнее слово Николая Гоголя перед смертью.

ЛЕТАТЬ - "мчаться или плавать по воздуху, носиться в воздушном пространстве своею, либо стороннею силою". Летающие существа появились, как известно, уже на пятый день творения, в то время как человек - днем позже."И сказал Бог: да произведет вода живые существа; и крылатые да полетят над землею, по тверди небесной". И хотя, согласно науке, первые летающие существа были насекомыми, человеку, возмечталось летать подобно птицам. У цыган есть легенда: "Наши предки имели крылья, а потом мы потеряли способность летать. Мы – птицы. Когда мы смотрим на гору, мы всегда хотим оказаться на вершине. Но мы разучились летать и нам остается только медленно карабкаться наверх. Когда-нибудь мы снова обретем крылья". Проблема полета почти так же важна, как проблема левитации, не требующей крыльев. Летать и левитировать по-русски звучит почти одинаково. Летают Летучий корабль, Деревянный орел, Ковер-самолет, Конек Горбунок, Черномор, Вилы и многие другие. Один из самых экзотичных летающих персонажей - славянская богиня смерти Баба Яга. Она летает в ступе (ступа (лат.) – mortarium, мортира (голл.) - (mortier), управляя помелом, макетом дерева. Баба Яга живет в дремучем лесу в избушке на курьих ножках. Поскольку Россия ближе других стран к Антарктике, где когда-то располагалась Гиперборея, народ которой по Лукиану владел техникой воздухоплавания, такое многообразие техник неудивительно.

В основном же Боги обитают на небесах, куда человечество стремилось с незапямятных времен всеми силами. И поэтому в изобразительном искусстве изображений населенных людьми гор, башен, зиккуратов и лестниц, достигающих неба, не меньше, чем икаров и крылатых кораблей. Летатель в русском языке - мечтатель, а лестница (прорезанная в скале или спрятанная в башне) - воображаемая замена крыльям как транспортному средству. В начале ХХ века на волне социалистической революции в небо устремилось 150.000.000 россиян. Художник Владимир Татлин спроектировал и башню и летательный аппарат, архитектор Георгий Крутиков - летающий город, пролетарскую иллюстрацию Лапуты Дж. Свифта, а поэт Владимир Маяковский написал поэму "Летающий Пролетарий", в которой гиперборейские эскадрильи большевистских летчиков побеждают капиталистическую армаду в войне аэропланов.

ПРОЛЕТАРИИ (лат. proletarii, от proles - потомство) в нашем контексте - широкие (горизонтальные) массы футбольных болельщиков, кинозрителей, горожан, избирателей и т.п., использующие патрицианские (вертикальные) модели поведения. Или, как сказал бы Хлебников: "В общественном строе такому сдвигу отвечает сдвиг от думской России к советской России, так как новым строем вес власти разлит на несравненно более широкую площадь носителей власти: пловец – государство – (опирается) на лодку широкого народовластья".

*Несмотря на очевидное внешнее сходство, приведенный  в заглавии ряд слов-понятий, не принадлежит одному этимологическому семейству и не имеет общих корней.

Юр. Аввакумов (Spectres, Victoria and Albert Museum, ModeMuseum Antwerp, 2004)